Нюрнберг рамт отзывы, Example Production
Вход Регистрация. Чисто английское привидение. Рейтинг страницы 0 из 5 0. Лучшие спектакли сезона в Москве 63 дня назад.
Льется из кружек пенное пиво, гуляет народ на улицах и в кабаках, и этот штрудель с яблоками исключительно хорош на вкус, и вчерашнему сексоту подпевает его вчерашняя жертва, и всем хорошо, и не надо париться над проклятыми причинно-следственными связями. Правда, полковник Лоусон Степан Морозов не желает путать черное с белым и все настаивает на продолжении разбирательства.
Ибо видел Дахау и знает, о чем говорит. Ибо усматривает прямую связь между ужасами концлагерей и тихим сворачиванием юриспруденции в сторону от вековых мировых принципов — к внезапно овладевшей отдельной страной «патриотической идее». На финальных словах судьи Александр Гришин : «Мы — это то, во что мы верим и что защищаем, хотя защищать это и невозможно» — зал аплодирует стоя.
Именно театр вновь и совершенно очевидно становится в нашей стране местом, где называют вещи своими именами и прямыми текстами пытаются воззвать к человеческой совести. Этот спектакль уже вызвал оживленные дискуссии, что на самом-то деле может только радовать. В новой постановке Алексея Бородина, основанной на киносценарии Эбби Манна, затронуто слишком много вопросов — этических и эстетических. А вот ответов нет, как не дает их сама жизнь, век от века, год от года устраивая бесконечные «суды над судьями» в поисках истины и справедливости.
Они кажутся уже материями призрачными, несмотря на тысячелетние опыты цивилизации. Но говорить об этом надо, особенно в среде молодой публики, которая о тех послевоенных процессах против нацистов и их пособников знает, вероятно, не так много.
У Алексея Бородина свой «Нюрнберг», сценически написанный заново и в очевидном просветительском жанре. Значения просветительства еще никто не отменял, и даже упреки в старомодности позиции лишены смысла. Не зря же с этим спектаклем в Молодежном театре связан масштабный проект с лекциями, дискуссиями и демонстрациями кинофильмов, рассчитанный на целый сезон.
Спектакль — только его часть, провоцирующая на дальнейшие исторические экскурсы и размышления. Впрочем, думается, история как таковая интересовала режиссера и художественного руководителя РАМТа с точки зрения ее отражения в сегодняшнем дне. Все закольцовано, тесно переплетено, а повторяться, к сожалению, может не только в виде фарса, но и новых трагедий.
Пространство большой сцены РАМта, обустроенное для этого спектакля художником Станиславом Бенедиктовым, меньше всего напоминает традиционный зал для судебных заседаний. Своеобразному суду подвергается вся текущая жизнь — с ее ресторанами и кабаре, оперой и уличными гуляниями, желающими отдыха и забвения горожанами и уже успевшими отойти от дел минувших судьями и юристами.
Кажется, весь Нюрнберг поместился на этой сцене, постепенно трансформируясь в очередные места действия. То это ресторан, то площадь, то улица, то кабинет. Массивная решетка поначалу отделяет все это от зрительного зала, но стоит ей подняться — весь город становится как на ладони, максимально приближенный к публике вместе со своими обитателями. Задействовав практически всю немалую труппу Молодежного театра, Алексей Бородин, лишь нескольких актеров наделил конкретными ролями.
Большинство же представляет «город» как он есть, то солируя, то вновь сливаясь с толпой. Эта человеческая мимикрия, невольная, но хорошо усвоенная привычка менять личины, в зависимости от обстоятельств, стала одной из главных тем спектакля.
Быть может, отчасти главнее основных исторических мотивов.
Конформистское «большинство», все принимающее и одобряющее, не дающе себе цели задуматься о происходящем, а после оправдывающееся «незнанием» — не это ли главная проблема современного общества? Впрочем, как и любого другого. И подсудимые в этой истории Манна и Бородина, за исключением разве что Яннинга в исполнении Ильи Исаева, чувствуют себя вполне комфортно. Их за таковых и принять трудно — сидят за столиком, официанты подносят напитки, ответы спокойны и самоуверенны, усмешки довольно снисходительны.
А тут еще адвокат Рольфе — Евгений Редько, верткий и вездесущий, старается быть обаятельно-убедительным до предела. Прокурору Лоусону — Степану Морозову в этой ситуации куда труднее, ведь его исследования и попытки приговоров в принципе никому не нужны. Город пьет и гуляет, устраивая уличные процессии в карнавальных костюмах или оперные штудии Бетховена.
Веселая музыка, полу-пристойные кабаретные номера, летящие шарики и конфетти… Народ гуляет, ему не до суда. И самые пронзительные моменты спектакля, связаны, кажется, именно с Янингом — Исаевым, желающем свою вину признать публично, когда начинают звучать темы исторического покаяния. Но не тут-то было. Его не раз заставят задуматься и подождать, а когда он все-таки решится на свое «последнее слово», его вряд ли кто способен услышать. Гуляющая толпа станет на пути, и придется пробиваться сквозь этот шум и гул, в котором и слов-то не разобрать, да и к авансцене не пройти.
Да, быть может, отдельные исторические проблемы, острейшие вопросы национальной вины, государственные повороты порой на градусов тут звучат порой недостаточно четко. Да, мы понимаем, пока нацизм и прочие страшные явления века минувшего не будут названы по именам и приговорены к своей «высшей мере», они будут рождаться вновь и вновь, провоцируя ожидания новых судов.
И так далее, по вышеупомянутому кругу. Но спектакль РАМТа вряд ли и претендовал на всеохватность проблем. К тому же, вероятно, к концу сезона, когда образовательная программа, сопутствующая спектаклю будет пройдена, он сможет и зазвучать точнее и определеннее.
Но сегодня в нем есть главный мотив — конформизм бездумного большинства, жаждущего комфорта и тихого процветания в отдельно взятой лавчонке, и пусть весь мир подождет! И этот мотив сыгран четко и внятно.
История же, как известно, складывается из пересечения различных исторических воль. Манна "Нюрнберг", он организовал вокруг него образовательный проект, в рамках которого пройдут дискуссии, кинопоказы, лекции и семинары, посвященные ликвидации конформизма.
Сценическое пространство спектакля разделено Станиславом Бенедиктовым на несколько частей: массивные богини правосудия украшают вход в зал суда, он же - зал кабаре имеющий дополнительную сцену с живым оркестром.
Почти неприлично веселого, струящегося красками и наполненного звуками немецкого кабаре, которое со времен нацистов до времен данного процесса, вероятно, не очень изменилось. Когда-то не лишенное политического лоска, кабаре при Гитлере стало лишь популярным местом развлечения, причем по большей части военизированной публики, элиты Рейха. После освобождения Германии столики стали занимать союзники - современная элита, что ни говори.
Попытка внести музыкально-танцевальное движение в серьезный сложный текст с помощью вставных номеров скорее вносит сумятицу, чем разделяет семантические пространства, слитые воедино благодаря тому, что обвиняемые и обвинители здесь же вкушают яства и вина. Когда же кто-то поющий или пляшущий занимает сцену кабаре, главные герои просто уходят в тень, но не со сцены. Сверху стоят несколько солдат - таким образом все пространство задействовано, все охраняет, стережет Нюрнберг, откуда не вырваться.
Это капкан. Можно ли было сделать процесс над нюрнбергскими судьями открытым, вовлекая зрителей, как это делает Томас Остремайер, чей спектакль "Враг народа" совсем недавно был триумфально показан в Москве? Конечно, можно. Но этот суд - факт реальной истории. На прошлое мы повлиять не в силах, его надо принимать, делать выводы, делать упражнения. А жить и решать надо в настоящем. Но когда Илья Исаев в роли Яннинга читает свой острый, жестокий монолог, никто не желает останавливаться в веселой суете жизни.
Все хотят успеть на танцы, успеть обняться с любимым, пока его не перевели из города, успеть выпить еще пива, успеть порадоваться молодости. Никто не хочет его слышать. А потом солдаты, становясь плотным рядом спин и вовсе отстраняют его от зрительного зала. Мы - сила, нам нужна сильная страна, а не та, что о чем-то вопиет. Не время спрашивать и разбираться, когда наши национальные интересы могут быть подвергнуты критике.
Никакой критики. Огромное количество задействованных актеров говорит скорее не о желании Бородина задействовать всю многочисленную труппу театра, но о его принципиальном решении дать побыть причастными, заявить свою позицию.
Режиссер не ставит на несколько эпизодических ролей одного человека, стремясь максимально занять артистов - ему это не менее важно, чем число зрителей суда в Нюрнберге.
Число тех, кому это интересно и важно. Очень тяжелая тема и эмоциональная. Прекрасные декорации,масштабно, огромное количество вовлеченных актеров и абсолютно плоская постановка! Неделю назад смотрела там же Леопольдштадт - не вызывают никаких эмоций. Драма о процессе над нацистами по оскароносному киносценарию. Спектакль в Москве: 30 апреля. Купить билеты. Читать отзывы. Выберите другую дату или зайдите позже, возможно они появятся.
Сервис временно недоступен. Приносим извинения за доставленные неудобства. Попробуйте обновить страницу. О событии В основу спектакля положен киносценарий Эбби Манна об одном из «малых Нюрнбергских процессов», на котором слушались дела нацистских судей.
Спектакль-размышление о конформизме в современном мире, когда даже самые страшные вещи превращаются в обыденные, о мере ответственности каждого за свою судьбу и — в конечном счете — за судьбу своей страны.
Возможно ли оправдать чудовищные поступки общим благом? Можно ли судить человека за то, что он подчинился приказу или закону? В состав исполнителей могут быть внесены изменения без дополнительного уведомления. Читать далее. Театр-постановщик РАМТ.
В ролях Александр Рагулин. Виктор Цымбал. Нелли Уварова.
